Есть слова настолько привычные, что даже не задумываешься об их происхождении. Кажется, о чём думать, если и так всё ясно. Но однажды вдруг придёт осознание, что ответа вообще-то нет. Вот кто-то упорно придумывает себе дворянскую родословную, не сознавая того, что ничего благородного не обнаружится, если начнёшь выяснять происхождение терминов "двор", "дворня", "дворяне". Другой гордится казачьими корнями и украшает себя штанами с лампасами. Вот только были первыми казаками люди без роду и племени, без собственного хозяйства и дома, эдакие "перекати-поле". Но признаться в том, что ты из крестьян, из мужиков - не каждому дано. Если в царской России уничижительно звучала характеристика в чей-нибудь адрес:"Мужик", то во времена советские она лишь изменила форму: "мужика" заменили на "колхозника". Получить характеристику "колхозника" может быть было и обидно, но не опасно. Куда опасней в определённые годы звучало:"Кулак". Хоть и звучали все эти слова по-разному, но фактически лишь замещали собой всё того же "крестьянина" .
Лично меня давно занимал вопрос происхождения этого термина - крестьянин. Когда, откуда, почему вдруг явилось оно на Руси? Если начнёшь искать ответ, то обнаружишь всего-то две гипотезы. Одну реальную, другую экзотическую. Первая - даже не гипотеза, а исторический факт. Это слово «христианин» в старорусском произношении: старо-славянское "крьстининъ", болгарское "кръстянин", чешское "krestan", польское "chrzescijanin". Все эти слова родственны латинскому "christianus". "Некоторые филологи напрямую выводят русское слово из древнегреческого "xριστιανός", которое сблизилось со словом «крест»: старо-славянские "хрестъ", "хрьстъ", "крьстъ", "крестъ", "крҍстъ". Но это сути не меняет: термин "крестьянин" по своему первоначальному значению есть "христианин".
Какие есть возражения? Я нашёл следующие. Во-первых, мол, слово «крестьяне» фиксируется в письменных документах только с XIV века, тогда как первые христиане появились на Руси уже в VIII веке. Во-вторых, почему не князья да бояре, не купцы, не попы и монахи, а именно селяне-земледельцы названы «просто христианами»? Это якобы тем более странно, что в период насаждения христианства на Руси из всех сословий именно селяне проявляли наименьшее усердие к новой вере и в первые десятилетия после официального крещения, и спустя века после него, когда имена древних богов оказались забытыми.
Православные мужики дисциплинированно выстаивали службы и ходили к причастию, но не забывали уважить домового дедушку и лесного хозяина. Да и поклонение святым угодникам в «народном православии» порой принимало вполне языческие формы. Земледельцы — именно в силу их близости к природе, зависимости от неё, преклонения перед её силами, которые олицетворяли языческие боги и духи, — никак не могли выступать эталоном христианского благочестия.
Вот эти возражения одновременно и отражают суть проблемы с названием, и непонимание самой проблемы. Что же нам говорит по этому поводу историческая наука? Самым авторитетным источником несомненно является книга "Крестьяне на Руси" Ивана Дмитриевича Беля́ева (1810—1873), профессора Императорского Московского университета по кафедре русского законодательства. Это был человек уникальных знаний. Ученая деятельность И.Д.Беляева началась задолго до профессорства. Поступив на службу в архивы, он, по его собственным словам, читал и зачитывался архивными документами, приходя раньше и уходя позднее всех других сослуживцев. Во время своей службы им было прочитано более 20000 юридических актов, старых книг, грамот и столбцов, писанных в разное время руками старых подьячих. Кроме того, Иван Дмитриевич более 10 лет занимался в Древнехранилище Погодина, где составлял реестр рукописей и древних монет. Благодаря многолетнему непосредственному знакомству с первоисточниками, Беляев приобрел обширные знания о фактической стороне русской истории.
Я не буду пересказывать книгу своими словами, а просто возьму из неё небольшой отрывок, как раз относящийся до нашей проблемы.
"Крестьяне в первый раз под собственным своим именем встречаются в уставной грамоте митрополита Киприана, данной в 1391 году Константиновскому монастырю. В грамоте сказано: "И Киприян митрополит так рек игумену и христианом монастырским: ходите вси по моей грамоте, игумен сироты держи и сироты игумена слушайте" (ААЭ. Т. I. № 11). А в грамоте так выражены обязанности крестьян к землевладельцу, к Константиновскому монастырю: лучшие, т.е. зажиточные из крестьян, живущих в селах Константиновского монастыря, должны наряжать монастырь и монастырский двор, по наряду пахать монастырскую землю и убирать хлеб, делать внешние и зимние езы и заколы для рыбной ловли, оплетать сады, прудить пруды, осенью ловить на монастырь бобров, на Пасху и на Петров день приносить игумену подарки, сколько кто хочет, на монастырский праздник приводить из села по яловице, молотить рожь, молоть солод и проч., а в которое село приедет игумен на братчину, то складчинники на братчине дают игуменовым конем по зобне овса". Потом жалованная грамота Ярославского князя Федора Федоровича Толгскому монастырю, данная в 1400 году, представляет крестьян вольными людьми, могущими переходить от одного землевладельца к другому, живущими на землях монастырских и княжеских волостных, платящими дань и разные пошлины, частию землевладельцам, и подлежащими суду или княжему по общему порядку всех свободных людей, или по привилегии землевладельческому монастырскому (ААЭ. Т. I. № 15). Те же признаки крестьян и с настоящим их именем мы находим в жалованной грамоте князя Юрия Дмитриевича Звенигородского Савино-Сторожевскому монастырю, данной в 1404 году (АИ. Т. I. № 15)". (И.Д.Беляев "Крестьяне на Руси").
"Далее, в жалованной грамоте Ионы митрополита Андрею Афанасьеву, данной в 1450 году, видно, что крестьяне жили не только на монастырских и княжих землях, но и на землях других владельцев и свободно могли переходить с одной земли на другую. В грамоте сказано: "Сел Андрей Афанасьев на своей купле на Голямовской пустоши, в волости пречистые Богородицы и моей, в Романовском; и кого Андрей на ту пустошь к себе перезовет из иных княжений, а не из моей волости, из сел пречистыя Богородицы, и тем людям, пришлым, ненадобе с моими крестьяны с волостными тянути ни в какое дело" (ААЭ. Т. I. № 15)". Наконец, в грамоте В. К. Ивана Васильевича Суздальским и Юрьевским наместникам, данной в 1466 - 1478 году, указывается на сроки, когда в году крестьяне имели право переходить от одного землевладельца к другому, именно сроком здесь назван Юрьев день осенний, а кто переходит не в этот срок, того возвращали назад, доживать до сроку (ibid. № 83). Таким образом, в грамотах, в которых упоминается имя крестьян, признаками крестьянства мы находим: свободу крестьян жить на землях казенных волостных, княжих, монастырских и других владельцев, свободу переходить с одной земли на другую в известный срок в году, в Юрьев день, подчинение крестьян общему суду, ежели землевладелец не имел привилегии на право своего суда над крестьянами, обязанность платить казенные подати и отправлять другие повинности государственные, и в то же время платить оброки и отправлять разные земледельческие работы на землевладельца, на земле которого живет крестьянин".(И.Д.Беляев. "Крестьяне на Руси") .
Как видим, в XV веке на Руси не только употребляется термин "крестьяне" к сельским жителям, но он уже является достаточно устоявшимся и привычным. Но почему именно "крестьяне"? Почему не "смерды" или "люди", как раньше в "Русской правде"? Здесь напрашивается один единственный вывод. "Крестьяне-христиане" могли получить такое название только путём противопоставления типа "свой-чужой". То есть, есть мы - свои, и есть они - крестьяне или христиане. Но это противопоставление должно было осуществиться внутри одного и того же общества.
Из покон веков русские люди, впоследствии получившие наименование крестьян были землепашцы. В глубокой древности возникло основное противостояние, нашедшее своё выражение в одной из старейших былин про Вольгу Святославича и Микулу Селяниновича. Землепашец-оратай и князь с дружиной.
Но во времена "Русской правды" не было никаких оснований противоставления княжеской дружины и землепашцев по вероисповеданию. И те, и другие были христиане, и навряд ли имело значение особое или не очень отношение к вере и к исполнению обрядов. Деление было сугубо социальным и функциональным. Вы пашете - мы охраняем, вы смерды - мы бояре, но и вы и мы - христиане. В социальных науках это называется делением на классы. На Руси, конечно, в те времена такого слова не знали, тем не менее основную массу населения делили на две группы: тяглые люди и служилые люди. Различие или противостояние только социальное, но не вероисповедное.
Но всё меняется во времена межкняжеских усобиц, когда русские князья в этой борьбе широко прибегают к найму себе на службу татарских войск. Летописи и прочие документы полны сведениями о татарах на воинской службе у князей. Именно в XII-XIII веках эта практика становится массовой. Кстати, с тех ещё времён многие фамилии последующего русского дворянства ведут свою родословную. Аксаковы, Адашевы, Ахматовы, Глинские, Кочубеи, Карамзины, Урусовы, Чаадаевы, Суворовы, Апраксины, Аракчеевы, Кутузовы, Мусины-Пушкины, Тургеневы, Огарёвы, Тимирязевы... Тот же Борис Годунов. Надо ли множить примеры? Об этом как-то мало говорят, но родовитое русское дворянство в массе своей имеет татарское происхождение.
Как видим, в те давние времена служилый класс на Руси по этнической принадлежности стал преимущественно татарским. Если русские бояре имели наследственные вотчины, то что же татарские служивые? А служивым на время службы давал князь поместье с землепашцами, с поместий, а точнее, с труда русских землепашцев и кормились татары на русской службе. Вот здесь-то и произошло противопоставление помещик-татарин и землепашцы-христиане. Дальнейшее обрусение и христианизация служилых татар-помещиков уже роли не играли. Термин крестьяне-христиане закрепился навечно. Сегодня многие ломают над ним головы, ищут экзотические, например, санскритские корни, а истина, как говорили герои популярного сериала, всё время была где-то рядом.
Comments