История нашей страны хранит память о многих кровавых восстаниях. Но московский чумной бунт 1771 года отличался от других, по крайней мере, двумя обстоятельствами. Во-первых, он продолжался всего три дня, а во-вторых, одно из самых крупных народных возмущений XVIII века стало реакцией разъяренной толпы на непродуманные действия властей - то есть в данном случае протестовали не угнетенные массы, а люди разных сословий, попавшие в безвыходное, как им казалось, положение.
Правители уехали, а крысы остались
К середине XVIII века обстановка в Москве благоприятствовала развитию масштабных эпидемий. Нечистоты и мусор не вывозились из города и сваливались прямо во дворах или выбрасывались в ручьи и речки. Пищевые отходы мясных и рыбных рядов породили огромное количество крыс. Кроме того, в Москве не было загородных кладбищ - умерших хоронили возле приходских церквей, и любое заразное заболевание могло дать толчок к возникновению эпидемии.
Медицина в стране находилась на очень низком уровне, главным средством от болезней считались молитвы, чудотворные иконы и заговоры знахарей. В начале XVII века, во время правления Бориса Годунова, эпидемия чумы охватила 35 русских городов, в Москве погибли до 480 тысяч человек.
Еще одна вспышка этого же заболевания поразила столицу в 1654-1656 годах. Люди умирали тысячами, некоторые места массовых захоронений обносили высокими, наглухо заколоченными заборами - но крыс эти меры не останавливали. Патриарх и царская семья выехали из города, их примеру последовали бояре и высшие чиновники. Москва осталась фактически без представителей власти, мародерство во дворах, обитатели которых умерли, приводило к распространению эпидемии. Точное число погибших неизвестно, по мнению историков, чума унесла примерно 80% всего городского населения.
Со времен Петра I в России была учреждена карантинная служба, всех въезжающих в государство с территорий, где они могли заразиться чумой, заставляли до полутора месяцев провести на карантинной заставе. Но и эта мера помогала далеко не всегда.
Эхо Русско-турецкой войны
В 1768-1774 годах проходила война России с Османской империей, закончившаяся тем, что наше государство получило выход к Черному морю. Но в зону военных действий проникла возникшая в Турции чума - в том числе и в лазареты, где находились раненые. Некоторых из них увезли в Москву в военный госпиталь, находившийся в Лефортово и основанный в 1706 году по распоряжению Петра I.
В ноябре 1770 года там от чумы скончался офицер, а буквально через несколько дней - врач, который его лечил. Затем умерли еще несколько десятков тех, кто общался с доктором. В городе началась эпидемия - число ушедших из жизни доходило до тысячи человек в день. Погребальные конторы не успевали изготавливать гробы.
Екатерина II запретила хоронить покойников в черте города, и московские власти приняли решение об учреждении для этой цели отдельного кладбища возле села Новое Ваганьково. Умерших закапывали в общих могилах. Похороны сопровождались непрерывным колокольным звоном, который, согласно поверьям, должен был отпугивать болезнь.
Обязанности забирать мертвые тела из домов и с улиц были возложены на полицию. Но почти все ее служащие не желали этого делать из-за боязни заразиться, и разлагающиеся трупы оставались на месте смерти по много дней. К работе по очистке города пытались привлечь заключенных - их выпустили из тюрем с тем, чтобы они собирали тела. Чумные обозы выезжали из Москвы, после чего трупы сжигали, а арестанты при любой возможности пускались в бега.
Крестьяне, узнавшие об эпидемии, отказывались везти в Москву продукты. В городе начался голод. Положение усугублялось тем, что многие представители власти во главе с градоначальником графом Петром Салтыковым спешно разъехались по своим имениям.Все, кто имел возможность покинуть Москву, последовали их примеру. Город, по сути, оставили вымирать.
По официальным данным, с апреля по декабрь 1771 года в Москве от чумы погибли 56 672 человека, но в действительности это число может быть гораздо больше - Екатерина II в частном письме называет цифру в 100 тысяч.
Народ пытался спастись молитвами и обращениями к чудотворным святыням. Наиболее почитаемой из них была Боголюбская икона Божией Матери, находившаяся в церкви у Варварских ворот Китай-города. По Москве прошел слух, что если поцеловать ее, то болезнь пройдет, и все оставшиеся горожане стремились приложиться губами к реликвии.
Роковая ошибка архиепископа
Понимая, что любое скопление народа приведет к новым вспышкам эпидемии, архиепископ Московский Амвросий приказал спрятать Боголюбскую икону Божией Матери и запретил проводить молебны в церквях. Именно эта мера породила кровавый бунт в Москве. Массовые волнения начались 15 сентября 1771 года. Под набатный звон толпа, вооружившись кольями и топорами, пришла к стенам Кремля - требовать, чтобы Амвросий отдал животворящую реликвию. Архиепископу удалось укрыться в Донском монастыре. Бунтующие стали громить и грабить все подряд, в том числе чумные бараки, убивая врачей, которых посчитали виновниками заболевания.
На следующий день, 16 сентября, толпа ворвалась в Донской монастырь. Архиепископа Амвросия вывели к народу для публичного допроса. Священнослужитель вел себя достойно, ему почти удалось успокоить бунтовщиков. Но, по свидетельствам очевидцев, из кабака прибежал дворовый Василий Андреев и ударил архиепископа колом. После этого озверевшая толпа растерзала Амвросия.
Глава соляной конторы, одновременно надзирающий за работой лечебных учреждений, старший по званию из тех, кто не покинул Москву, генерал-поручик Петр Еропкин с остатками войск срочно приступил к восстановлению порядка. Ему удалось собрать около 10 тысяч солдат и офицеров - и картечью, а также штыковыми атаками рассеять бунтовщиков. В так и не изданной книге «Записки очевидца о чумном бунте в Москве в 1771 году» (рукопись хранится в Институте русской литературы (Пушкинском Доме)) ее автор архитектор Федор Каржавин, бывший очевидцем событий, приводит свидетельства действий мятежников. В их состав входили люди разных сословий: фабричные, подьячие, купцы, солдаты и даже офицеры. Они пытались освободить каторжников, бросались на ружья и пушки с дубинами.
Уже на следующий день бунт был подавлен. Еропкин отправил императрице победный рапорт, одновременно попросив уволить его со службы. Екатерина II прислала ему приказ об увольнении с не проставленной датой - чтобы Петр Дмитриевич решал сам. Государыня также наградила его орденом Андрея Первозванного и передала 20 тысяч рублей «за распорядительность и мужественное подавление мятежа». Кроме того, императрица хотела даровать генералу четыре тысячи душ крестьян, но Еропкин от столь щедрого подарка отказался.
«Орловым от беды избавлена Москва»
26 сентября в Москву с отрядом из четырех полков лейб-гвардии прибыл граф Григорий Орлов - государыня назначила его московским главнокомандующим и наделила особыми полномочиями.
Бунт был подавлен, но эпидемия продолжалась. С ней удалось справиться только благодаря чрезвычайным мерам, предпринятым Орловым. Граф запретил постоянный набатный звон, который вызывал у населения чувство страха. Были срочно созданы несколько новых инфекционных больниц. Собрали лучших врачей страны. Орлов организовал нормальное питание больных и обязательную дезинфекцию их жилищ. Вдалеке от города оборудовали чумные кладбища. Был налажен карантин на въезде и выезде в город. Мародеров казнили на месте преступления. Улицы очистили не только от трупов, но также от мусора и нечистот, бродячих животных уничтожили. В торговых рядах между местами для продавцов и покупателей вырыли специальные канавы, при этом деньги передавались не напрямую, а через плошки с уксусом.
Спустя полтора месяца эпидемия чумы сошла на нет. Императрица высоко оценила действия графа Орлова. В Царском Селе в его честь была возведена триумфальная арка (Орловские ворота) с надписью «Орловым от беды избавлена Москва» (строчка из стихотворения Василия Майкова).
Также в честь Григория Григорьевича выбили медаль «За избавление Москвы от язвы». Более 300 участников бунта отдали под суд, 173 из них были приговорены к битью кнутом и каторжным работам. Четверых, принимавших непосредственное участие в убийстве архиепископа Амвросия (купец И. Дмитриев, дворовые В. Андреев, Ф. Деянов и А. Леонтьев), повесили.
Последствиями чумного бунта стали некоторые важные государственные решения. 17 ноября 1771 года распоряжением Сената были запрещены погребения при церквях. Отныне для этих целей надо было создавать кладбища за городской чертой. Несколько лет спустя, 28 июня 1779 года, императрица, памятуя о том, что распространению эпидемии способствовало плохое водоснабжение города, издала указ о строительстве московского водопровода.
Источник: "Тайны XX века"
تعليقات