Продолжаем разговор про первых московских князей, сделавших маленькую провинциальную Москву столицей Руси.
В прошлый раз мы рассказали про основателя московского клана Даниила Александровича. Сегодня - про его старшего сына и наследника князя Юрия Дмитриевича, активно продолжившего политику самоутверждения московских князей.
Новый глава московской семьи быстро доказал всем, что ругаемый всеми за жадность и неуступчивость папа был еще повидлом – жестокость и абсолютная безбашенность Юрия поражала даже привыкших, казалось, ко всему сынов того жестокого века.
Посадив охранять Переяславль следующего брата Ваньку (всего «данилычей» было пятеро) Юрий первым делом прикончил сидевшего в Москве в почетных пленниках рязанского князя Константина, а сам решил малость подрезать владения других соседей – Смоленского княжества, заняв вместе с братьями Можайск. Можайский удельный князь Святослав Глебович был пленником приведен в Москву. И все это – в год смерти отца.
Теперь московские князья контролировали все течение Москвы-реки. Захват Москвой трех крупных городов - Коломны, Переяславля-Залесского и Можайска - разрушил всю сложившуюся систему баланса сил, а Юрия сделал одним из сильнейших русских князей.
Дальше – больше. Вскоре умирает великий князь Андрей Городецкий, и Юрий заявляет о своем намерении получить ни много ни мало – великокняжеский стол.
Никаких формальных прав у московского князя на великое княжение не было, и быть не могло – его отец никогда не был великим князем и более того – стоял в ряду наследников Невского, как мы помним, последним. По действовавшему тогда лествичному праву потомство князя, не занявшего при жизни великокняжеский стол, навсегда выбывало из списка претендентов.
Но у Юрия было нечто куда большее, нежели формальные права – право силы.
Однако здесь, что называется, нашла коса на камень. В своей безоглядной наглости московский дом получил достойного соперника – Тверское княжество. На пути у внука Александра Невского встал племянник великого полководца, Михаил Тверской.
В отличие от дерзкого москвича, тверич имел все права на владимирский стол – именно его отец, Ярослав Ярославович, один из младших братьев Невского, в свое время стал преемником Александра Ярославовича на великом княжении Владимирском.
Впрочем, для Юрия и Михаила великокняжеский стол был скорее поводом, чем причиной для вражды.
И московское, и тверское княжество были эдакими молодыми хищниками, вошедшими в силу, пока старшие дети Невского дрались за власть. Пока городецкие и переяславские князья тягались меж собой, и в этой схватке исчерпали свои силы, выросла молодая и зубастая смена. Именно ей теперь надлежало выяснить – кто станет первым.
Силы, кстати, были практически равны – у Твери были все шансы задавить Москву. Да-да!
Вполне вероятным был вариант будущего, при котором из динамиков сегодня бы доносилось: «Дорогая моя столица, златоглавая наша Тверь!», а провинциалы-москвичи 80-х ездили бы из своего захолустного областного центра в столицу на "колбасных электричках".
Но случилось так, как случилось, Москва выиграла эту схватку, которая действительно шла уже не на жизнь, а на смерть.
Я не буду излагать все перипетии этой многолетней борьбы, отмечу лишь, что жестокость Юрия и его абсолютное пренебрежение любыми нормами, в том числе и моральными, поражали даже татар. Даже его ближайший друг и покровитель в Орде, Кавгадый, прилюдно орал на московского князя, когда люди Юрия зверски убили Михаила Тверского, вырезали ему ножом сердце, а тело, обобрав до нитки, бросили валяться на дороге.
В. Верещагин. Михаил Ярославич Тверской у хана Узбека.
«Разве он не дядя тебе? – потрясенно кричал татарский вельможа – Зачем же его тело так брошено нагое?[Цит. по Иловайский Д.И. История России. Т.2, М.: 1896, С. 18]». Но даже после этой отповеди один из людей Юрия лишь небрежно набросил на труп Михаила свою котыгу (верхнюю одежду) и под этой котыгой тверского князя так и везли на Русь, не позволяя доброхотам даже обрядить его должным образом, и оставляя тело не у церкви, как положено, а в хлеву.
Думаю, вы уже все поняли.
Первых московских князей в 90-е называли бы «отморозками» или "беспредельщиками".
Действительно, методы, которыми "московские" шли к власти, ничем не отличались от действий плевавших на любые «понятия» безбашенных «пацанов с волынами». Именно так первых московских князей и аттестовал наш великий историк Василий Осипович Ключевский, и незнание слова «отморозок» ему вовсе не мешало:
«Московские князья рано вырабатывают своеобразную политику, с первых шагов начинают действовать не по обычаю, раньше и решительнее других сходят с привычной колеи княжеских отношений, ищут новых путей, не задумываясь над старинными счетами, над политическими преданиями и приличиями.
Это обнаруживается как в их отношениях к другим князьям, так и в ведении ими внутренних дел своего княжества. Они являются зоркими наблюдателями того, что происходит вокруг них, внимательно высматривают, что лежит плохо, и прибирают это к рукам. … Московский князь — враг всякому великому князю, кто бы он ни был:
Казалось, самая почва Москвы питала в ее князьях неуважение к прежним понятиям и отношениям старшинства».
Лицевой летописный свод: сцена поругания и убийства князя Михаила Тверского
Холодная жестокость и наплевательское отношение к любым законам и обычаям так и остались фамильной чертой почти всех московских властителей. Но только этим они бы не добились ничего. По старому принципу «с волками жить – по волчьи выть» те же тверичи скоро стали не менее жестокими, а храбростью пожалуй что и превосходили москвичей, которых они как-то наголову разбили в Бортеневской битве.
Н.И. Белов. Бортеневская битва. Тверь, музей боевой славы имени Л. Чайкиной.
Кроме того, в отличие от всегда лояльной Москвы, Тверь несколько раз поднималась даже против татар.
Отморозок по имени Юрий Данилович Московский не оставил по себе доброй памяти и справедливо забыт потомками - ни памятника, ни мемориала. Всей бронзы - разве что вот эта медаль "Великий князь Юрий Данилович Московский" в серии великих князей Владимирских.
Ему не досталось ничего - даже лавров победы над Тверью, с которой он воевал всю жизнь. И это не удивительно.
Обычные отморозки не выигрывают никогда, все их войны заканчиваются взаимным истреблением.
После чего выжившим бедолагам остается лишь горевать на поминках под жалостливую песню «Братва, не стреляйте друг в друга, так тяжко друзей хоронить».
Примерно к тому же шло и в нашем случае – вскоре с Юрием свел счеты сын Михаила Тверского Дмитрий по прозвищу «Грозны очи». Случайно встретив убийцу отца в Орде, он его зарезал, причем собственноручно, за что вскоре и сам поплатился жизнью.
Убийство Юрия Московского Дмитрием Грозные Очи в Орде. Неизвестный художник, 2-я пол. XIX века
Эта череда убийств продолжалась бы еще долго, если бы не приемник Юрия – тот самый младший брат, принявший эстафету по охране Переяславля, второй по старшинству Данилович.
Будем знакомы - Иван Данилович, оставшийся в истории под кличкой «Ванька-лопатник».
Извиняюсь, конечно же, Иван Калита.
Но о нем - в следующий раз.
Comments