В глухие дни Бориса Годунова,
Во мгле российской пасмурной страны,
Толпы людей скиталися без крова,
И по ночам всходило две луны.
Два солнца по утрам светило с неба…
Узрев комету, дрогнула земля…
И в эти дни Димитрий встал из гроба,
В Отрепьева свой дух переселя!
К. Бальмонт
В наших учебниках по истории писано про царствование Бориса Годунова, что было с 1598 по 1605 годы. Ничему не верьте!
После смерти царя Фёдора в январе 1598 года на Руси бесцарствие не наступило, потому как был в земле русской ещё один царь – Симеон Бекбулатович. Царь законный, в отставку не уходивший, ибо цари в отставку не уходят, царь не низложенный, царь настоящий. А потому следует говорить о соправлении Симеона и Ирины Годуновой (инокини Александры), коя была в январе и феврале того года царицей, пока не вынудил её отказаться от трона братец, – а потом о соправлении Симеона и Бориса.
А Борис-то, скорее всего, был царём самопровозглашённым, ибо никаких документов от земского собора, якобы его избравшего, не сохранилось. И в окружной грамоте патриарха Иова, призывающего молиться за нового царя, никаких упоминаний о соборе и избрании Бориса нет.
Полагаю, просто провозгласил Иов-патриарх Бориса царём, ибо помнил, кто содействовал его водворению на патриарший престол. И без всякого собора. У того же Авраамия Палицына никакой земской собор не упомянут. Есть некая «утверждённая грамота» о соборе. Но она без печатей, и уже противники Годунова говорили о её сомнительном происхождении: де, самолично Борис сию грамоту и написал. Есть в списках XVII и XIX века некое «соборное определение», в котором говорится о собрании иерархов церкви и некоторых представителей боярства и дворян, избравших Годунова, но и там термина «земской собор» нет. А посему был ли тот собор вообще –неизвестно. А если и был, то сколько на нём народу было – то ли 500, то ли 600 человек – неясно. И спорили такие историки, как А. Зимин и С. Шмидт, о степени достоверности данных о соборе. А такой историк, как М. Тихомиров, говорил в своих трудах, что собором избрали-то Ирину, а Бориса – всего лишь совещанием. А другой классик историографии того периода – Л. Черепнин – честно говорит, что картину воцарения Бориса восстановить трудно.
Ну и хватит про историков и сомнительный земской собор 1598 года.
Краткое царствование Бориса Годунова в Московии запомнилось его простым поданным только одним – страшным голодом.
С 1600 года, три года подряд в стране были неурожайными.
Царь сначала пытался хоть как-то поддержать голодающих людей: открыл неприкосновенные царские закрома, начал раздавать государево зерно. Но хлеба царева едва на год и хватило. На следующий и на посев-то едва наскребли.
Голодным знающие люди сказывали, что ещё остался хлеб в царских житницах, да московские бояре всё себе забрали, попрятали. Веря сему слову, толпы обезумевших от бесхлебия людей хлынули в Москву. По площадям и улицам столицы растеклись зловонной жижей мрущие тощие побирушки, отравляя сам воздух смрадом заживо гниющей голодной плоти.
Борис не выдержал! Приказал всех попрошаек гнать из Москвы! И никого в стольный град из нищенствующей братии не пускать! Гладкие мордатые охранники, отъевшиеся на царских харчах, быстро выгнали нищебродов за китайгородскую стену и даже далее.
Изгнанные люди сгрудились в злые банды под вождением беспощадного Хлопка Косолапа и пошли громить подмосковные сёла и поместья. Ни золота, ни серебра не брали. Только еду. И убивали всех страшно. Сказывали, что и поедали кого. На борьбу с хлопковцами царь кинул отборные войска. Выловили всех вместе с Хлопком. Показнили люто, отправили разбойников на дыбу, на плаху! Чтоб неповадно другим было. Но разве голод не страшнее царской немилости?!
И тогда пошёл царь на небывалый шаг – разрешил Юрьев день опять. Разрешил выводить крестьян с голодающих земель в сытые. Лишь бы с голодухи не мёрли. В иное время за восстановление права перехода от голодного и злого барина к с сытому и доброму крестьяне спасибо бы сказали. Но не то было теперь!
Сильно от голода обезлюдела Тверь. Теперь не разберёшься – то ли взаправду голод уничтожил более половины тверичей, то ли война между Борисом и Симеоном, великим князем тверским, разразилась. Ясно, что из обезлюдевшей Твери Симеон уехал в сытое и обороняемое Кушалино, в Архангельский монастырь.
Голод, может быть, даже восприняли как неизбежное зло. Каждый знал, что не по праву провозгласили сторонники Годунова, выжившие в неспокойное время бывшие кромешники царя Ивана, своего вожака Бориса царём. Помнили они его как первого подручного и зятя палача излюбленного Иванова Малюты.
Догадывались, что он стал хранителем всех секретов московской знати, выведанных Скуратовым пытками знатнейших бояр. И секреты те может в любой момент использовать как наигрознейшее оружие! Кто тайным пьянством страдает, кто мужеложеством, кто прижил сына от холопа, а кто неправедные доносы на родную мать с отцом писал – всё про то Годунову ведомо! А потому на Москве боялись Бориса. Боялись его всезнания. И ненавидели за это. А так как ненавидеть царя открыто нельзя, то ненависть проявилась в саботаже да слуходелании. Говорили, что на смену неправедному царю всенепременно праведный придёт! Настоящий! Добрый! И голод прекратится!
Знатные бояре видели судорожные попытки самочинного царя укрепиться на троне при помощи выгодного династического брака своей дочки Ксении Годуновой с зарубежным государем. Может, чуял Борис, что скинут его бояре да дворяне московские, может, даже готовил Годунов передачу трона более удачливым и сильным династиям: Ольденбургам ли датским, Габсбургам ли австрийским, Васа ли шведским? Для того и дочку им сватал. Лишь бы удержаться самому на троне при помощи новых родственников, их денег, их армий! Да только не очень-то хотели родовитые королевичи европейские родниться с безродной Годуновой Ксенией! Ох, видно, имя человека – его судьба. Ксения – «чужая» по-гречески. Всем чужая…
А потому, для пущей привлекательности партии со своей дочкой, увеличивал и увеличивал Годунов размеры приданного.
Первому жениху Ксении, Густаву Васа Шведскому, сыну, якобы, безумного короля Эрика XIV, Борис посулил три города. Для получения этих городов принц Густав, развратник и интеллектуал, приехал в Россию в 1598 году. Сначала вёл себя прилично, как подобает возможному наследнику престола. Потом выписал из Упсалы девку-сожительницу шведскую и ни в чём себе не отказывал. Походя удивил москвичей своими алхимическими опытами, за что в 1601 году был сослан править в Углич и сгинул в почётной ссылке.
Вторым женихом к Ксении сватали в 1599 году Максимилиана Габсбурга Австрийского, гроссмейстера Тевтонского ордена. Ему сулили уже не три города, а два государства! Во-первых, всё тверское великое княжество, а во-вторых, Речь Посполитую, кою непременно Борис обещал вместе с будущей роднёй завоевать. Другими словами, предложил Борис самый первый раздел Польши. Сначала сей августейший блеф в Праге расценили как нечто реальное, и даже сам император Рудольф проявил интерес к браку и предложил себя в качестве жениха и претендента на роль короля для будущего австро-польско-тверского государства. И даже заготовили новую корону. Да не пригодилась она ни Годунову, ни Рудольфу, ни Максимилиану. Блеф был раскрыт, ибо, несмотря на своё родство с сумасшедшим Рудольфом II, сам Максимилиан явно дураком не был! Ему рыцари тевтонские доложили о состоянии дел в Московии, и он даже не стал приезжать в Россию к невесте. Ненужную корону отослали в 1604 году в Москву как плату за несостоявшийся брак.
После двух неудач начал искать Борис женихов дочке, исходя из экономических интересов. Главное – пытался найти такого, который посодействовал бы торговле Московии мехом с Европой. Это было в то время непросто. Русский мех был слабо представлен на европейском рынке. Полагаю, что шло «затоваривание», имел место кризис сбыта. И был сей кризис вызван вовсе не безделием русских купцов и промышленников, а войной, что разразилась на севере Европы.
В 1590 году атаковали по приказу Юхана Третьего шведы наши приграничные гарнизоны. Вроде бы началась русско-шведская война. Но в 1592 году Швеция стала частью Речи Посполитой и поляки получили вместе с новой территорией впридачу и войну с Россией. Соответственно русско-шведская война стала русско-польской. Россия дала Польше ассимитричный ответ: поддержала восстание гетмана Криштофа Косинского, с которым в 1592 году заговорила о воссоединении с Украиной.
Самим же шведам эта война разонравилась. Дворянство шведское выступило против этой войны и избрало противника этой войны – будущего короля Карла IX – регентом Швеции. И крестьянство шведское поднялось против войны (началось восстание – «дубинная война»), да и сам Карл IX , став регентом Швеции, сделал всё для выхода Швеции из войны, заключил в 1595 году с Россией Тявзинский мир. Шведы русско-шведскую войну не поддержали.
А с 1598 года Швеция начала против Речи Посполитой почти полувековую войну.
Непрерывные войны Швеции и Польши сделали весьма затруднительными русскую торговлю по Балтике. Всю морскую торговлю с Европой Россия была вынуждена вести через Архангельск и Баренцево море. А там полноправными хозяевами были датчане. Король Дании, Исландии и Норвегии Кристиан IV Ольденбург держал в северных морях приличный флот. А потому Борис Годунов начал вести переговоры о династическом союзе с Данией.
Третьим женихом Ксении считался датский принц Иоганн, прибывший в Россию в 1602 году. Но несчастный королевич то ли умер наглотавшись нездоровой русской еды, то ли отравили его недоброжелатели буквально по приезде.
Возможно, Годунов позже подыскивает союзника среди ганзейских городов, ибо в 1603 году к нему приезжает огромное Великое ганзейское посольство, но о результатах переговоров с Ганзой мы знаем очень мало.
Не до переговоров и брачных планов стало Борису в 1604 году, ибо в страну вторглись войска царевича Дмитрия, сына царя Ивана. Поначалу Борис Годунов, видимо, или не сознавал всей серьёзности ситуации с наступлением Дмитрия, или его сознательно дезинформировали о возможностях претендента на престол. Удивительно, но в разгар наступления Дмитрия на Москву Годунов… лелеет план присоединения Дагестана к России и посылает воеводу Ивана Бутурлина с 10000 стрельцов из Астрахани в совершенно неподготовленный поход! Создаётся впечатление, что Борис попросту не понимает, что настало время, когда ему каждый солдат нужен не в Дагестане, а в Москве!
Далее следует взятие русским войсками двух-трёх аулов и бесславное поражение на Караманском поле. Русская армия была окружена и до единого истреблена горцами. Это поражение не только деморализовало армию, но и уронило авторитет царя в глазах стрельцов. Армия попросту не хочет за царя сражаться. Проклят царь! Это ясно всем!
Настроения армии антигодуновские, а потому никого не удивляет странная победа Дмитрия над царскими войсками под командованием Фёдора Мстиславского, которая произошла 18 декабря 1604 года под Новгородом-Северским. Тогда 15 тысяч воинов Дмитрия разбили 40 тысяч годуновцев. А в январе 1605 года состоялась не менее удивительная битва при Добрыничах. Войсками Годунова командовали тот же Фёдор Мстиславский и Василий Шуйский. У годуновцев был огромный перевес в огнестрельном оружии и артиллерии. Польская кавалерия была сметена с поля боя орудийным и ружейным огнём, пехота окружена. Но! Вдруг! Кавалерию не преследуют, а окруженцев отпускают!! Что это?!
Отвечаю – измена и переход царских войск во главе с военачальниками на сторону инсургентов.
И уже никого не удивляет скоропостижная смерть царя Бориса и убийство заговорщиками-боярами его наследника, который проправил то всего 45 дней.
Путь к трону для Дмитрия открыт!
Автор Дмитрий Левчик (с)
Comentários