Homo russicus (человек россиянский) любит властителей. Вернее, так: сначала страшно любит, потом внезапно прозревает. Хрущёва любили, чего скрывать (после того, как, погоревав, перестали любить Сталина). А как любили Горбачёва! Ведь он разрешил предпринимательство и позволил обналичивать «безналичную прибыль». Многие обогатились просто сказочно. Правда, денежная масса раздулась пузырём, а товар с полок магазинов исчез. Тогда деньги потащили в сберкассы.
В общем, не удалось Михал Сергеичу создать «цивилизованный рынок». Всё, что он создал – так это громадную дыру в приходной части госбюджета.
Перестали его любить, припали к Ельцину и Гайдару. Первый объявил свободу торговли, а второй – свободу цен. После финансовых эскапад перестройки это было бы спасением, не начни Тимурыч одновременно печатать деньги. Денег стало ещё больше, а товара ещё меньше. Но люди-то живут не с денег, а с товара! Опять не получилось развить рынок, а даже наоборот. В довершение беды пропало всё, снесённое в сберкассу при Горбачёве, и тогда перестали любить Гайдара, полюбили Черномырдина: крепкий, мать, хозяйственник! Не болтун! И на гармошке играет!
Доигрался до дефолта…
Чего нынешних-то ругать? (Хотя их тоже пока любят.)
Homo russicus доверчив, когда ему обещают много доброго и радостного. Быстро забывает свой хороший опыт, верит мифам. Сказали: нет в России демократии! Не уважают права человека, а если уважать, то ого-го, как заживём! Homo russicus поверил. Наобещали, что реформы создадут «эффективную рыночную экономику» – и в это поверил.
А ведь народное вече и, простите за подробность, «хабеас корпус акт» у нас были раньше, чем в Англии. И ответственность власти была, да ещё какая. Безобразит, скажем, воевода – а мир-то имеет право по окончании срока пригласить его на кулачный бой и выставить поединщика. Задумаешься, пожалуй.
И хозяйство всегда было, пусть не «эффективное рыночное», а скорее семейного типа, но вполне достойное, чтобы выжить в наших северных широтах. И выживали столетиями. Плодились и размножались, осваивали новые земли…
А ещё было непреложное правило: с ноября по апрель случайно забредшего путника, пусть даже самого противного, нельзя выгнать на улицу: он вне тёплой избы умрёт, и грех ляжет на того, кто выгнал. Это, конечно, были дикие времена, не демократические. Теперь мы, слава Западу, уже не дикие, сплошной гуманизьм вокруг: человек имеет право сдохнуть, если у него нет дома, или нет денег на отопление и прочие коммунальные платежи.
Два слова о климате. Писал уже об этом, помню; но, так и быть, повторюсь.
Учёные люди синоптики в перерывах между чтением прогнозов по ТВ любят рисовать на географической карте всякие «средние границы температур». Называется изотермы. Оказалось, изотермы января в минус 8 и минус 12 градусов совпадают с государственными границами России. Кто бы мог подумать.
А нулевая изотерма в точности разделяет Западную и Восточную Европу, и других причин, кроме точки замерзания воды, для этого нет.
Поначалу кажется, что это какие-то побасенки. Однако же на мировую политику влияет. Австрийский профессор Michael Mitterauer (дабы не заподозрили, что это я сам придумал) доказал, что и линия раскола Римской империи IV века, и рубежи между нами и Священной Римской империей германской нации Х века, и – вот ведь дьявольщина! – границы «двух миров», закреплённые в Ялтинских соглашениях великих держав в 1945 году, совпадают.
Хороши побасенки!.. Гоголь наш, Николай Васильевич, писал: «Побасенки!.. А вон протекли веки, города и народы снеслись и исчезли с лица земли, как дым унеслось всё, что было, а побасенки живут и повторяются поныне, и внемлют им мудрые цари, глубокие правители, прекрасный старец, и полный благородного стремленья юноша». …Впрочем, нет, теперь уже не внемлют.
Homo russicus мечтателен. Как и все остальные homo, желает жить комфортно. Однако в нашей стране есть такой уровень комфорта, ниже которого немедленно следует смерть. Вот почему столь различно социальное устройство у нас и у этих, за бугром. Для россиянина тёплый надёжный дом, меховая одежда и обильное жирное питание были совсем не роскошью, а необходимым минимумом, который, если честно, очень дорог. А водка, кстати, расщепляет жиры. Куда без неё. А два месяца каждый год тяжёлой работы для заготовки дров? Это что, шутки?
Даже сегодня на отопление жилища в России приходится тратить энергии в среднем в два с половиной раза больше, чем во Франции, и в три раза – чем в США, причём хорошо бы иметь запас! Получается, что при той же интенсивности работы, как на Западе, у российского работника не остаётся средств на круизы и прочее прожигание жизни.
Если же сравнить с бедными жаркими странами, то по той же климатической причине средняя зарплата в России выше, чем там. Вот и едут к нам «на заработки», кому не лень. Но ни один гастарбайтер ещё не стал здесь миллионером. Homo russicus к этому привык, а туземец, который хочет вернуться на жаркую родину с деньгами, недоумевает…
В тёплых странах общество в целом выживает трудом индивидуумов, а в нашей морозистой стране, наоборот, интересы человека реализуются через интересы общества: обеспечить выживание можно только совместными усилиями. За счёт частного или личного капитала не удастся организовать даже отопление цехов в Воткинске или жилых домов в Ульяновске. Отсюда – повышенная по сравнению с остальным миром роль государства в России, а также и не признающее преград стремление жуликов присосаться к власти и бюджету. Так было и при царе Косаре, и при императорах, и при коммунистах. То же самое и теперь. Но когда государство сильное и бюджет полон, все довольны: и власть, и жулики. И народу тепло перепадает. А если государство слабое, то тогда хватает только жуликам.
Homo russicus, невзирая ни на что, верит в будущее счастье. Любит картинки забугорной жизни, которые со времён перестройки вытаскивают из рукавов господа реформаторы. Кстати обращу внимание тех, кто пока не заметил: как начались у нас реформы, так они ни разу и не кончались. Всё время у нас новые реформы. И всегда с обещаниями невыразимого успеха.
Причём властители знают, что homo russicus, при всей своей доверчивости, переходит от любви к начальству до ненависти к нему же со скоростью пули. И потому сами они устраивают свои семьи за границей, после чего, приободрясь, обещают тем, кто остался жить в России, «построить такую же результативную экономику, как в США или Европе». А что за Европу имеют в виду? Там ведь много разных стран, и везде по-разному живут. И нигде – как в США (а в Штатах, между прочим, тех, кто «ниже уровня бедности», своих 15%).
Первые реформаторы разваливали хозяйство нашей страны, чтобы «расчистить плацдарм». А что-нибудь строить на том плацдарме не собирались! Новое, говорили они, должно возникнуть САМО! Вот как излагал эту идею один из столпов реформизма – профессор экономики, как это ни удивительно, и вдобавок министр экономики: «Благодаря экономической свободе возникает новый, более эффективный, рыночный сектор экономики».
Прошло тридцать лет. И где он, «эффективный рынок»?
Это просто сказка про бедную Золушку. Как только она скинет свою рванину, сразу появится волшебное платье из мешка и шестисотый мерседес из тыквы, и благородный принц начнёт хватать за лодыжку. Но вот, народ уже раздели, а принц не идёт, инвестиций, гад, не несёт! Обидно, однако. А «рванину»-то уже унесли, – не такая уж то была и рванина!
Что ж, соплеменники! Мы люди мечтательные, доверчивые, терпеливые. Давайте заляжем на печь (у кого она есть) и помечтаем о хорошей жизни, которую вот-вот организуют нам любимые начальники. А у кого печи нет, пусть помнит, что, по мнению специалистов по суицидам, смерть от холода самая приятная.
Лёг, уснул, и все дела.
Дмитрий КАЛЮЖНЫЙ (c)
Comments